Фрост переводится как: Как переводится frost?

Фрост переводится как: Как переводится frost?

Атомарный дизайн | Брэд Фрост. Перед вами перевод книги Брэда Фроста… | by Olga Kokoulina | Атомарный дизайн

Джош Кларк и Дэн Молл

На дворе стоял 2013 год. Мы в компании Брэда Фроста собрались в Бруклине на залитой солнечным светом кухне в гостях у Дженнифер Брук. Наша четверка как раз начала работать над новым веб-сайтом для TechCrunch. Мы рисовали эскизы страниц, мучаясь с новыми требованиями адаптивного дизайна. Неожиданно Брэд достает ноутбук и заявляет: “Я тут поэксперементировал с новой идеей…”

Результат эксперимента Брэда выглядел так, словно сайт взорвался. Кусочки и обрывки UI болтались независимо друг от друга, не связанные единым дизайном или иерархией. Все это было похоже на груду запасных частей из гаража веб-дизайнера.

Улыбаясь, как сумасшедший, Брэд спросил: “Круто, правда?”

Мы же смотрели на экран с каменными лицами. Кто-то вежливо покашлял.

А затем Брэд Фрост, фронт-энд разработчик, вдруг заговорил как Брэд Фрост, химик. Он говорил об атомах, молекулах и организмах — о том, как крупные элементы дизайна могут быть разбиты на меньшие части и даже могут стать частью других крупных элементов. Другими словами, вместо готового блюда, он показал нам его ингредиенты.

И тут нас озарило. Ведь это был настоящий прорыв: вместо создания набора статичных страниц, начать работать с динамичной системой адаптивных элементов. Этот подход стал движущей силой при создании нашего проекта для TechCrunch. Да и всех остальных проектов, связанных с адаптивным дизайном, если уж на то пошло.

Свою идею Брэд называл “атомарный дизайн”, и она полностью изменила наш подход к работе в этом потрясающем мульти-девайсном мире. Сумев взглянуть на интерфейс сразу в двух измерениях — на макро-уровне (страницы) и микро-уровне (элементы) — мы смогли упростить разработку. Мы ввели более строгие требования к функции каждого элемента; у нас появились привычки, сделавшие наш UX лучше; и, что действительно важно, мы начали работать быстрее и более согласованно. Атомарный дизайн стал для нас супер-силой!

На ранних этапах редизайна TechCrunch был момент, когда мы обсуждали оформление страницы для статей. Всего за час Брэд из своего набора элементов собрал абсолютно адаптивную версию страницы. Именно тогда мы осознали, как быстро сможем двигаться вперед, и решили, что такой подход однозначно стоит вложения сил.

Почти четыре года спустя мы уже не оглядывались назад. Брэд продолжил совершенствовать свои техники и инструменты в работе над последующими проектами, в том числе для Entertainment Weekly и Time, Inc. Мы использовали полученные знания, чтобы помогать командам внутри компании делать сайты быстрее и качественнее; мы проектировали сложные системы дизайна для организаций, которые хотели упорядочить дизайн и разработку в обособленных международных офисах и многое другое.

Атомарный дизайн придал нам ускорение, дал свободу творчества и гибкость. Он изменил все. Уверены, он сработает и для вас.

Эта замечательная книга объяснит философию, применение и поддержку систем атомарного дизайна. Причем сделает это с радостью и великодушием, которые присущи самому Брэду.

Энергия и энтузиазм Брэда во всем, что связано с интернетом и его творцами, поистине безграничны. На протяжении многих лет он оттачивал мастерство адаптивного дизайна и делился своими наработками.

Его сайт This Is Responsive — это готовый ресурс для поиска решений любых задач, связанных с UX. У него есть блог и Твиттер, где он также делится проблемами и их решениями. Когда дизайнеры и разработчики следуют указаниям Брэда Фроста, они попадают в быстрый и плотный поток вдохновения, необходимого для создания красивых и жизнеспособных веб-сайтов. Эта книга удваивает эффект.

Будь такая возможность, Брэд постучался бы дверь каждого дизайнера и разработчика, чтобы лично донести свои идеи. Мы с восхищением (и легкой завистью) наблюдали, как Брэд словно ураган пронесся по всем шести континентам, распространяя знания среди сотен команд и компаний. (Вероятно, вскоре атомарный дизайн доберется и до Антарктики!) Но поскольку Брэд Фрост все-таки не может быть во всех местах сразу, мы рады, что он рассказал о своих идеях в этой книге, полной смысла и тонкого юмора.

Атомарный дизайн — это глобальный тренд; он изменил наши подходы к дизайну; и мы с нетерпением ждем того момента, когда он привнесет такую же творческую искру в вашу работу.

— Джош Кларк и Дэн Молл, частые коллеги Брэда и его большие поклонники.

Если вам понравился перевод, дайте нам знать — нажмите кнопку Recommend.

Читать далее | Глава 1: Проектируем системы (часть 1) →

Поэзия.ру —
Владимир Корман — Роберт Фрост Поход по воду и др.

Роберт Фрост Поход по воду

(С английского).

Иссяк колодец у ворот,

и мы, схватив бадью и банку,

идём сквозь сад и огород

к ручью, на поиск, спозаранку.

Поход лишь только в пользу нам:

осенние деньки погожи,

идём по собственным полям,

и лес вблизи ручья — наш тоже.

Бежали за луною вслед,

а солнце поднималось снизу.

В лесу на сучьях листьев нет.

Не слышно птиц. Не веют бризы.

Шутливо затеваем прятки:

нас гномы прячут от луны.

Нам эти игры просто сладки.

(А мы на все затеи падки).

Но вот опять мы ей видны.

Соединив пустые руки,

мы чутко слушали вдвоём

в надежде, что уловим звуки,

производимые ручьём.

Вдруг видим, за крутым подъёмом,

рой брызг, бегущих вскачь и вскок,

жемчужный дождь над водоёмом,

поток — как блещущий клинок.

Robert Frost Going for Water

The well was dry beside the door,

And so we went with pail and can

Across the fields behind the house

To seek the brook if still it ran;

Not loth to have excuse to go,

Because the autumn eve was fair

(Though chill), because the fields were ours,

And by the brook our woods were there.

We ran as if to meet the moon

That slowly dawned behind the trees,

The barren boughs without the leaves,

Without the birds, without the breeze.

But once within the wood, we paused

Like gnomes that hid us from the moon,

Ready to run to hiding new

With laughter when she found us soon.

Each laid on other a staying hand

To listen ere we dared to look,

And in the hush we joined to make

We heard, we knew we heard the brook.

A note as from a single place,

A slender tinkling fall that made

Now drops that floated on the pool

Like pearls, and now a silver blade.

1913 «A Boy’s Will»

Примечания.

1.В Интернете можно найти разне переводы стихотворения Going for Water, в том

числе перевод Владимира Маркелова.

2.На размышление читателям: представим ли как физическое явление придуманный переводчиком «рой брызг, бегущих вскачь и вскок» ? Если нет, то переводчик приносит

читателям своё извинение. ВК

Роберт Фрост В лиственных лесах.

(С английского).

Сверху листья опять и опять

облетают — тень наземь струится.

Будут бурою кожей лежать

на земле, будто та в рукавице.

(Сверху листья опять и опять

облетят, будто тень, что сбежала,

станут бурою тканью лежать,

и земля обретёт одеяло).

До поры возвращения вспять,

чтобы лес, как и раньше, был с тенью,

листьям прежде, чем снова восстать,

нужно выдержать ужас гниенья,

чтоб цветы, прорываясь сквозь прах,

в плясках мяли тот прах корнями.

Не скажу, как в ненаших мирах —

это в том, где живём мы сами.

Robert Frost In Hardwood Groves

The same leaves over and over again!

They fall from giving shade above

To make one texture of faded brown

And fit the earth like a leather glove.

Before the leaves can mount again

To fill the trees with another shade,

They must go down past things coming up.

They must go down into the dark decayed.

They must be pierced by flowers and put

Beneath the feet of dancing flowers.

However it is in some other world

I know that this is way in ours.

1913 «A Boy’s Will».

Примечание.

В Интернете можно отыскать стихотворение In Hardwood Groves в переводах

Татьяны Стамовой и Вячеслава Толстова.

Роберт Фрост Октябрь

(С английского).

Нежный и тихий октябрьский восход.

Листья созрели, пора опасть.

Завтрашний ветер, если рванёт

выкажет власть.

Стаи ворон раскаркались всласть.

Завтра сберутся — и прочь.

Нежный и тихий октябрьский восход !

Будь неторопким, сменяя ночь.

Лучше весь день нам продли на часок.

Сердце не против: пусть утро солжёт,

силясь в печали помочь.

Как первый листок коснётся земли,

пусть лишь в полдень — другой листок.

Первый пусть ляжет у ног,

а другой — пусть вдали.

Солнце замедли, чтоб свет был лучист

и рассыпал колдовской аметист.

Холод резвиться охоч.

В гонки с губителем не угораздь.

Листья на лозах сжигает мороз.

Грозди ссыпаются с лоз.

Оставь на стене хоть часть !

Robert Frost October

O hushed October morning mild,

Thy leaves have ripened to the fall;

Tomorrow’s wind, if it be wild,

Should waste them all.

The crows above the forest call;

Tomorrow they may form and go.

O hushed October morning mild,

Begin the hours of this day slow.

Make the day seem to us less brief.

Hearts not averse to being beguiled,

Beguile us in the way you know.

Release one leaf at break of day;

At noon release another leaf;

One from our trees, one far away.

Retard the sun with gentle mist;

Enchant the land with amethyst.

Slow, slow!

For the grapes’ sake, if they were all,

Whose leaves already are burnt with frost,

Whose clustered fruit must else be lost —

For the grapes’ sake along the wall.

1913 «A Boy’s Will»

Примечание.

Стихотворение Роберта Фроста «Октябрь» переведено на русский язык неоднократно. Помимо классического перевода М.Зенкевича, в Интернете можно

обнаружить переводы Алёны Алексеевой, Василия Бетаки, Рустама Галанина,

Владимира Маркелова, Владимира О., Александра Шапиро и др.

Роберт Фрост Ропот

(С английского).

В полях, в лесах, среди болот

бродил, куда носили ноги.

Смотрел везде с крутых высот

на мир вокруг, и сыт в итоге.

А дома, завершив поход,

промолвил: «Стоп ! Конец дороге».

На грунте бурая листва

и лишь на дубе уцелела.

Он сбросит то листок, то два,

и те слетают то и дело

на наст, как зыбкая канва,

к другим, лежащим омертвело.

Отжившая листва — в пластах,

часть ветер треплет для потехи.

Завяли астры на кустах.

Сник цвет на ведьмином орехе.

Тоскую о других местах.

Увы ! Порастерял все вехи.

Ах, если бы сердца людей

умели вытерпеть без стона

коловращение вещей

и не страдали убиённо

в трагедиях последних дней

своей любви или сезона !

Robert Frost Reluctance

Out through the fields and the woods

And over the walls I have wended;

I have climbed the hills of view

And looked at the world, and descended;

I have come by the highway home,

And lo, it is ended.

The leaves are all dead on the ground,

Save those that the oak is keeping

To ravel them one by one

And let them go scraping and creeping

Out over the crusted snow,

When others are sleeping.

And the dead leaves lie huddled and still,

No longer blown hither and thither;

The last lone aster is gone;

The flowers of the witch hazel wither;

The heart is still aching to seek,

But the feet question ‘Whither?’

Ah, when to the heart of man

Was it ever less than a treason

To go with the drift of things,

To yield with a grace to reason,

And bow and accept the end

Of a love or a season?

1913 «A Boy’s Will».

Примечание.

Стихотворение Reluctance встречается в Интернете в русских переводах под разными

названиями: «Нежелание», «Противление», «Ропот».

В числе прочих известны переводы Вячеслава Толстова и Виктора Топорова.

Роберт Фрост Закроем окна.

(С английского).

Закроем окна от шумов и стыли.

Деревья пусть, качаясь, не скрипят.

Нет певчих птиц, а если б были,

так невпопад.

Как долго ждать до утренней капели,

как долго ждать прилёта первых стай !

Закройте окна от вытья метели.

Глядите, что там за раздрай.

Robert Frost Now Close The Windows

Now close the windows and hush all the fields:

If the trees must, let them silently toss;

No bird is singing now, and if there is,

Be it my loss.

It will be long ere the marshes resume,

I will be long ere the earliest bird:

So close the windows and not hear the wind,

But see all wind-stirred.

1913 «A Boy’s Will».

Примечание.

Стихотворение Now Close the Windows можно найти в Интернете в русских переводах,

например, Алёны Алексеевой и Вячеслава Чистякова.

Роберт Фрост Время для веселья.

(С английского).

Бродя под вечер по округе,

я мог лишь помечтать о друге.

В любом коттедже по дорожке

снег стлался вровень под окошки.

Из одного, хотя и хлипко,

доподлинно звучала скрипка.

Я даже увидал сквозь шторы

там лица, полные задора.

И я, хотя я был снаружи,

почувствовал себя не хуже.

Прошёл вдоль улицы немножко —

вернулся к тёмному окошку.

Затопал, под ноги не глядя,

по сонной улице в досаде:

лишь десять — время для веселья,

а тут монашеские кельи.

Robert Frost Good Hours

I had for my winter evening walk—

No one at all with whom to talk,

But I had the cottages in a row

Up to their shining eyes in snow.

And I thought I had the folk within:

I had the sound of a violin;

I had a glimpse through curtain laces

Of youthful forms and youthful faces.

I had such company outward bound.

I went till there were no cottages found.

I turned and repented, but coming back

I saw no window but that was black.

Over the snow my creaking feet

Disturbed the slumbering village street

Like profanation, by your leave,

At ten o’clock of a winter eve.

1914 «North of Boston».

Примечание.

В Интернете можно найти переводы стихотворения Good Hours под разными названиями:

«Лучшие часы», «Блаженные часы», «Добрые часы», в том числе перевод Е.Лобановой

«Праведное время».

Роберт Фрост Неизбранная дорога

(С английского).

В осеннем лесу раздвоился путь.

Две тропки легли под ноги.

Стал размышлять, на какую свернуть.

Первая, вторгшись в какую-то муть,

вильнула — как нет дороги.

Выбрал другую — приятнее той.

Не уже, не хуже нимало.

Хотелось примять на ней травостой.

Прежде ходивших в той травке густой

тропка, должно быть, сама помяла.

Возможно, те тропки сходились вдали.

Которая лучше, не стоило спорить.

Сквозь листья нога не касалась земли,

и обе дороги меня влекли —

но я не вернулся туда вдругорядь.

Потом мне придётся не раз вздохнуть…

Тропинка вдруг на две распалась.

Будь там хоть кто, не помог бы ничуть —

я выбрал не многими хоженый путь.

Той разницей всё и решалось.

Robert Frost The Road Not Taken

Two roads diverged in a yellow wood,

And sorry I could not travel both

And be one traveler, long I stood

And looked down one as far as I could

To where it bent in the undergrowth;

Then took the other, as just as fair,

And having perhaps the better claim

Because it was grassy and wanted wear,

Though as for that the passing there

Had worn them really about the same,

And both that morning equally lay

In leaves no step had trodden black.

Oh, I kept the first for another day!

Yet knowing how way leads on to way

I doubted if I should ever come back.

I shall be telling this with a sigh

Somewhere ages and ages hence:

Two roads diverged in a wood, and I,

I took the one less traveled by,

And that has made all the difference.

1916 «Mountain Interval».

Примечание.

Стихотворение The Road Not Taken переведено на русский язык многими авторами. В Интернете можно найти тексты переводов сделанных под разными

заглавиями: «Другая дорога», «Дорога, которую я не избрал», «Неизбранная дорога», «Невыбранный путь», «Неизбранный путь» и др. Никитой Винокуровым,

Анной Герман, Маратом Джумагазиевым, А.Коневым, А.Коряковцевым, Григорием Кружковым, Валерием Савиным, Виктором Тороповым, Валерием Черешней, Александром Шаракшанэ и др.

Роберт Фрост Мимолётная встреча

(С английского).

Я шёл с холма вдоль длинной загородки

и у калитки, в самый первый раз,

взглянув перед собой, увидел вас.

Я был пленён изяществом походки.

Мой шаг был длинный, ваш — короткий.

Мой чуть ли не двукратным был на глаз.

В пыли был виден след обеих трасс.

У вас был глазомер особо чёткий:

ваш зонтик нацарапал на дороге

сначала единицу с запятой.

Когда мы дружно подвели итоги —

вы улыбнулись с милой теплотой.

Я вниз пошёл по следу ваших ног.

Вы — кверху по следам моих сапог.

Примечание.

Стихотворение Meeting and Рassing можно найти в Интернете в переводах на

русский язык Григория Кружкова («Первая встреча») и Максима Советова («Встреча и

проводы»).

Роберт Фрост Лягушачий ручей

(С английского).

Ручья в июне — будто не бывало.

Всё пел, журчал, а нынче вдруг сбежал —

ушёл под камни, в землю, как в подвал.

(И племя квакш, с ним вместе, запропало.

А в мае выдавали звон и трель,

как бубенцы под дугами в метель).

И недотрога, что цвела завяла.

Пожухший лист истрёпан, скручен, свит

и поперёк течения лежит,

прикрывши русло ворохом мочала.

Жара склеила листья в одеяло.

Исчез ручей, но вспомнится нам впредь.

Он всюду с нами, и сейчас, и присно.

Он, где бы ни был, продолжает петь.

Любимое мы любим бескорыстно.

Robert Frost Hyla Brook

By June our brook’s run out of song and speed.

Sought for much after that, it will be found

Either to have gone groping underground

(And taken with it all the Hyla breed

That shouted in the mist a month ago,

Like ghost of sleigh bells in a ghost of snow) –

Or flourished and come up in jewelweed,

Weak foliage that is blown upon and bent,

Even against the way its waters went.

Its bed is left a faded paper sheet

Of dead leaves stuck together by the heat –

A brook to none but who remember long.

This as it will be seen is other far

Than with brooks taken otherwhere in song.

We love the things we love for what they are.

1916 «Mountain Interval»

Примечание.

В Интернете можно найти ряд переводов стихотворения Hyla Brook на русский

язык, в том числе переводы Алёны Алексеевой, И.Кашкина, Григория Кружкова,

Владимира Маркелова.

Роберт Фрост Открытое гнездо

(С английского).

Ты в играх был любителем новинок.

Я глянул — ты на корточках стоишь

на скошенном лугу с пучком травинок,

как показалось, пробуя воткнуть,

не то плетёшь узор из тех былинок,

не то забор от бризов городишь.

Затеи были странными чуть-чуть.

Траве не в мочь укорениться снова.

Но понял: то не с бризом поединок

и неспроста чудачит голова,

ни клевер, ни июньская трава,

ни папоротник не были причиной:

гнездо с птенцами было на земле,

случайно обойдённое машиной

(хоть было расположено рисково).

Теперь ему грозят жара и свет.

Тебе хотелось отвести тот вред,

хоть чем-нибудь укрыть птенцов от бед.

Мы стали осторожно суетиться,

чтоб не спугнуть кормящую их птицу.

Но мать и не спешила появиться.

Я всё гадал, а мыслим ли возврат

мамаши в этой сложной обстановке

и стоило ли нам её пугать.

Невольно поступали наугад.

Стремясь достигнуть нашей доброй цели,

мы действовали так, как мы умели,

и наш заслон прикрыл птенцам головки.

Мы дали то, что в силах были дать.

Устроили им тень. Но почему же

теперь молчу ? Всё былью поросло.

Ты помнишь ли, какими мы делами

с тобою занялись потом, не тужа ?

Не ведаю, что сделалось с птенцами,

как жили, поднялись ли на крыло.

Robert Frost The Exposed Nest

You were forever finding some new play.

So when I saw you down on hands and knees

In the meadow, busy with the new-cut hay,

Trying, I thought, to set it up on end,

I went to show you how to make it stay,

If that was your idea, against the breeze,

And, if you asked me, even help pretend

To make it root again and grow afresh.

But ’twas no make-believe with you to-day,

Nor was the grass itself your real concern,

Though I found your hand full of wilted fern,

Steel-bright June-grass, and blackening heads of clover.

’Twas a nest full of young birds on the ground

The cutter-bar had just gone champing over

(Miraculously without tasting flesh)

And left defenseless to the heat and light.

You wanted to restore them to their right

Of something interposed between their sight

And too much world at once—could means be found.

The way the nest-full every time we stirred

Stood up to us as to a mother-bird

Whose coming home has been too long deferred,

Made me ask would the mother-bird return

And care for them in such a change of scene

And might our meddling make her more afraid.

That was a thing we could not wait to learn.

We saw the risk we took in doing good,

But dared not spare to do the best we could

Though harm should come of it; so built the screen

You had begun, and gave them back their shade.

All this to prove we cared. Why is there then

No more to tell? We turned to other things.

I haven’t any memory—have you? —

Of ever coming to the place again

To see if the birds lived the first night through,

And so at last to learn to use their wings.

1916 «Mountain Interval»

Примечание.

Стихотворение The Exposed Nest можно найти в Интернете в переводах Г.Кружкова и Вадима Белякова.

Перевод frost, произношение и транскрипция английского слова frost

1) мороз

2) иней

3) холодность

4) суровость

5) фиаско

6) неудача

7) провал

8) безработица

Транскрипция английского слова frost

[frɔst]

Другие переводы слов

frostbite  

отмороженное место

Jack Frost nipping at your nose. Джек Фрост и зимние идиомы

На дворе то волшебное время, когда даже самый пессимистичный брюзга нет-нет да и замурлыкает себе под нос мелодию «Jingle bells» или «В лесу родилась елочка», любуясь мерцанием новогодней иллюминации.

Вот и мы, вдохновившись праздничной суетой, морозным румянцем на щеках прохожих, создали подборку «зимних» идиом и поговорок на английском с объяснением их происхождения и примерами употребления. Пусть они помогают вам проникнуться настроением английской зимы и наслаждаться красотой языка долгими уютными вечерами.

Jack Frost nipping at your nose

Кто из нас не смотрел прекрасный фильм «Морозко»? Оказывается, в английском фольклоре тоже есть похожий персонаж по имени Jack Frost.

«Frost» переводится как мороз, иней, сильный холод, наледь. Джек Фрост является олицетворением зимы и лютого мороза. Это он оставляет узор на окнах, покрывает инеем деревья и сугробы. А еще забавляется тем, что щиплет бедных прохожих за нос!

Эту его особенность вспомнили Мел Торме и Боб Уэллс в 1945 году, страдая от адской жары, и написали Рождественскую песню. Исполненная американским джазовым певцом Нэтом Кингом Коулом, она стала хитом, до сих пор лидирующим в радио-рейтингах в период праздников. Именно в тексте этой песни и прозвучала впервые фраза «Jack Frost nipping at your nose» (Мороз щиплет вас за нос).

«Put your coat on, you don’t want Jack Frost nipping at your nose» (Надень пальто, ты же не хочешь, чтобы Джек Фрост укусил тебя за нос).

To get cold feet

Нет, это не о том, что Джек Фрост добрался и до ног! Ноги холодеют (если переводить буквально) от страха при принятии судьбоносного решения или от мыслей о взятых обязательствах. К примеру, окружающие могут полюбопытствовать у жениха или невесты: «Are you getting cold feet?» (Ну как, нервничаешь перед свадьбой?)

Так говорят и о тех, кто не выдержал напряжения и отступил от данного слова или попросту струсил: «All of a sudden I got cold feet and couldn’t say a word.» (Я вдруг так струсил, что не смог сказать ни слова.)

Нет единого мнения по поводу происхождения этой идиомы. Однако большая часть экспертов приписывает авторство американскому писателю Стивену Крейну, употребившему эту фразу в повести 1896 года «Мегги, уличная девчонка».

To break the ice

Неловкость первых минут знакомства, выступление перед незнакомой аудиторией способны заставить нас поежиться не хуже лютого мороза. Безобидная шутка, обсуждение погоды могут помочь сломать лед (переводя дословно) молчания и перейти к непринужденному общению. В английском все эти средства метафорически называются «ice-breakers», а сам процесс «breaking the ice».

Учитывая, что «ice-breaker» имеет прямое значение «ледокол», многие полагают, что происхождение выражения связано с изобретением этих специальных морских судов. Однако, еще в далеком 1678 году английский поэт Сэмюэль Батлер употребил эту метафору в сатирической поэме «Гудибрас».

A rich joke makes a lot to break the ice. (Остроумная шутка здорово помогает создать непринужденную обстановку.)

To be on thin ice

To be on thin ice или to skate on thin ice имеет в русском языке практически дословный аналог: ступить на тонкий лед, то есть оказаться в сомнительной или рискованной ситуации. Впервые это выражение употребил американский мыслитель Ральф Уолдо Эмерсон в 1841 году в своем эссе «Благоразумие», справедливо заметив: «In skating over thin ice our safety is in our speed.» (При катании по тонкому льду наша безопасность зависит от нашей скорости.)

She is skating on thin ice lying to the boss. (Она ходит по тонкому льду, говоря неправду начальнику.)

Cold hands, warm heart

Холодные руки, горячее сердце. Эта романтичная, уютная идиома известна в английском языке с начала двадцатого века. А во французском, из которого, вероятно, была заимствована, — с восемнадцатого. Любопытно, что и в немецком есть похожее выражение.

Эта идиома призывает нас не судить о чувствах человека по тому, как он ведет себя внешне. Внутри сдержанного, равнодушного «сухаря» порой кипят нешуточные страсти. Возможно коллега, один из всех равнодушно принявший новость о вашей свадьбе, на самом деле влюблен в вас, но очень стеснителен. Во всяком случае, такой подход значительно улучшает настроение и отношения с окружающими.

It seems that Bob doesn’t care about your problem, but he is a case of cold hands, warm heart. (Кажется, что Бобу наплевать на твою проблему, но он тот, про кого говорят: «холодные руки, горячее сердце».)

Пусть с этими поэтичными английскими выражениями вам будет чуточку теплее этой зимой!

Автор: Евгения Кузнецова

Ever-frost — Sentenced | Перевод и текст песни | Слушать онлайн

Kid Frost — La Raza текст и перевод песни

Текст песни

Yo soy jefe, maton, yes the Big Boss
My cuete’s loaded, it’s full of balas
I put it in your face and you won’t say nada
Vatos, cholos, you call us what you will
You say we are assassins an we are sent to kill
It’s in my blood to be an Aztec Warrior
Go to any extreme and hold no barriers
Chicano and I’m Brown and I’m proud
Guantes, chingazos, simon tu sabes, get down
Right now, in the dirt
What’s the matter? You afraid you’re gonna get hurt?
I’m with my homeboys, my camaradas
Kicking back millaje, y pa mi no vale nada
Yo soy chingon ese, like Al Capone ese
Controlo a todos solo never try to swept me Some of you don’t know what’s happening que pasa
It’s not for you anyway, cuz this is for the Raza
This for La Raza, Raza
This for La Raza, Raza
The form I’m speaking is known as Calo
Y sabes que loco? Yo soy muy malo
Tu no sabes nada y yo vienes halo
Been hit in the head too many times with the palos
Still you trying to act cool, but you should know
You’re so cool that I’ma call you a culo
You’re just a pee wee, you can’t get it ever
You’re a leva
Your own barrio doesn’t back you up They just look at your ass and call you a poolbutt
And so I look and I laugh and say que pasa
Yeah, this is for the Raza
Cruising in the calle, headed for the bolo
No want to go with me, so I had to go solo
And when I go out alone I’m packed
I touch all that chavalas when they know that I’m strapped
Everytime that I pack my piece
I pull it out quick all the nonsense desease
Just like the song when you’re 18 With A Bullet
Got my finger on a trigger, I’m not afraid to pull it If it gets out of hand I know some mafiosos
Quick to pull out cuetes on some stupid ass baboso
Sitting there wondering what’s happened, que pasa
Yeah, this is for the Raza

Перевод песни

Йо соевый jefe, матон, да Большой босс
Мой куэт загружен, он наполнен балами
Я положил его тебе в лицо, и ты не скажешь нада
Ватос, холос, ты называешь нас тем, что ты будешь
Вы говорите, что мы убийцы, и нас отправили убить
Это в моей крови быть ацтекским воином
Идите в любую крайность и не держите никаких препятствий
Чикано и я Браун, и я горжусь
Гуанты, chingazos, simon tu sabes, спускаются
Прямо сейчас, в грязи
Что случилось? Ты боишься, что тебе будет больно?
Я с моими домашними парнями, мои камарады
Отбрасывание майя, y pa mi no vale nada
Yo соя chingon ese, как Al Capone ese
Controlo a todos solo никогда не пытается меня охватить. Некоторые из вас не знают, что происходит que pasa
Это не для вас, потому что это для Raza
Это для Ла Разы, Разы
Это для Ла Разы, Разы
Форма, которую я говорю, называется Calo
Y sabes que loco? Йо сои муй мало
Ту нет саблей нада y yo vienes halo
Часто ударяли в голову с помощью палоса
Тем не менее вы пытаетесь действовать здорово, но вы должны знать
Ты такой классный, что я называю тебя куло
Ты просто моча, ты не можешь это получить
Ты лева
Ваш собственный баррио не поддерживает вас. Они просто смотрят на вашу задницу и называют вас пулбатом
И поэтому я смотрю, и я смеюсь и говорю que pasa
Да, это для Разы
Крейсерская поездка в сторону, направилась к боло
Не хочу идти со мной, поэтому мне пришлось пойти соло
И когда я выхожу один, я упакован
Я касаюсь всех этих чавалов, когда они знают, что я привязан
Каждый раз, когда я собираю свой кусок
Я быстро вытаскиваю все глупости
Так же, как песня, когда вам 18 лет с пулей
Повернул палец на спусковой крючок, я не боюсь вытащить его. Если он выходит из-под контроля, я знаю некоторые мафиози
Быстро вытаскивать куиты на какую-то глупую задницу baboso
Сидя там, гадая, что случилось, que pasa
Да, это для Разы

Проблематика перевода стихов Роберта Фроста на русский язык

Оглавление

Введение

1. Проблемы художественного перевода

2. Особенности поэзии Роберта Фроста и ее перевода

3. Сопоставительный анализ переводов стихотворения Роберта Фроста “Comein”

Заключение

Библиография

Введение

Читатель знаком с переводами Роберта Фроста на русский язык уже давно. Первые публикации появились еще в шестидесятые годы 20-го века и были приурочены к визиту Фроста в СССР в 1962 году. Но до сих пор в антологиях можно встретить некачественные переводы. Как пишет Виктор Топоров во вступительной статье к сборнику переводов Роберта Фроста: «Фроста у нас печатали много, а переводили мало, переводили не все, кому следовало бы переводить его, переводили и те, кому переводить Фроста не следовало бы». Роберт Фрост – сложный поэт для перевода. Внешне стихи Фроста кажутся простыми, в них нет бросающихся в глаза метафор и эффектных приемов, их очарование едва объяснимо, как это обычно и бывает с настоящей поэзией.

Поэзия Роберта Фроста принадлежит к американской культуре. В поэтическом творчестве с наибольшей полнотой выражается своеобразие исторического и культурного развития нации. Переводить поэзию другого народа – значит понять другой национальный характер, эмоциональный мир другой культуры и найти в своем языке адекватные средства для выражения этих особенностей. Помимо культурно-исторического контекста, переводчику необходимо прочувствовать своеобразие языка поэта и его мировосприятия. Переводчик поэзии сам не может не быть поэтом, поскольку в его задачу входит передать ритмико-интонационную сторону произведения, причем таким образом, чтобы стихотворение звучало естественно на переводящем языке.

Переводить поэта, который утверждал, что поэзия – это то, что теряется в переводе – серьезный вызов переводчику, и по сегодняшний день актуальным является вопрос адекватного перевода поэзии Роберта Фроста. Выявление отличительных черт поэзии Роберта Фроста и анализ существующих переводов является целью данной курсовой работы. Для ее осуществления были поставлены следующие задачи: исследование особенностей художественного перевода и вопроса об оценке адекватности перевода поэтических текстов, проведение сопоставительного анализа трех переводов одного стихотворения.

Художественный перевод значительно отличается от других видов перевода. Помимо передачи на переводящем языке содержания исходного текста, перевод художественных текстов предполагает творческое преобразование исходного текста в соответствии с экспрессивными возможностями переводящего языка, а также с его литературными нормами. Усложняет задачу переводчика то, что «художественный перевод в отличие от других видов перевода всегда обусловлен необходимостью передать такой компонент сообщения как информация о структуре речевого произведения».[8, c. 176] В особенности это важно при переводе поэтических текстов, структура которых обладает высокой информативностью (ритмическая организация стиха, рифма, деление на строфы). Конечно, полностью сохранить форму исходного текста невозможно, поэтому «искусство поэта-переводчика начинается с умения найти точку пересечения между подлинником и переводом, в большей степени искусство нести потери и допускать преобразования»[22, c. 45].

Часто говорят о непереводимости поэтического текста. Переводчик поэзии ставит перед собой заведомо невыполнимую задачу, поскольку «поэтическая речь отличается от всякой другой тем, что высказанное ею не может быть высказано никакими другими словами и сочетаниями слов, кроме тех самых, какими оно было высказано. Пересказ, перевод, меняя звук, уже (не говоря обо всем другом) меняет и смысл. Не только к звуку, но и к смыслу оригинала возможны поэтому только приближения»[1, c. 406]. Но, как заметил Иосиф Бродский, что может быть увлекательней, чем невозможное? Переводчик поэзии должен стремиться достичь в переводе как можно большей точности, однако быть готовым к тому, что полностью воспроизвести произведение оригинала на другом языке не удастся. «Одни стороны поэзии от исходной словесной формы отделяются, а другие нет. Так, например, только в немецком Welt рифмуется с Gelt»[13, c.126]. Слово в языке влечет за собой цепочку ассоциаций, которые могут не совпадать в переводящем языке. Помимо этого нужно учитывать, что художественное произведение само по себе предполагает множество интерпретаций. Поэтому художественному переводу присущ феномен множественности. Сама постановка такого вопроса была бы бессмысленна, если бы речь шла о переводе “деловых” текстов, где по условиям задачи надо стремиться к “идеальному” (“полноценному”) варианту. Художественный перевод не может жить без творческого соревнования; “финального”, окончательного перевода быть не может».[17] Однако, несмотря на множественность интерпретаций, центральным в теории и практике художественного перевода является вопрос «насколько близко нужно придерживаться текста оригинала?» Таким образом, актуальным является вопрос об адекватности художественного перевода.

Ю.П. Солодуб рассматривает 2 подхода к переводу поэзии: концепцию адекватного перевода, согласно которой переводчик стремится максимально сохранить форму и содержание оригинального текста, и концепцию неадекватного (вольного) перевода, которую можно проиллюстрировать словами Жуковского: «Переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах – соперник». Хотя концепция вольного перевода и открывает для переводчика свободу творчества, в результате такого подхода получается совершенно новое произведение.

Концепцией, которая в определенной мере представляет собой синтез вышеуказанных подходов, является концепция динамической эквивалентности. Понятие динамической эквивалентности, которое впервые выделил Юджин Найда, сходно с понятием функциональной эквивалентности у отечественного исследователя А. Д. Швейцера. Речь идет о совпадении реакции получателя исходного текста и носителя одного языка с реакцией получателя текста перевода, носителя другого языка. «Главным критерием оценки качества художественного перевода является адекватность эстетического воздействия оригинального текста (текста на исходном языке) и текста его перевода (текста на переводящем языке). Для достижения высокой степени адекватности эстетического воздействия художественного перевода на читателя или слушателя необходимо прежде всего глубоко постичь интенции автора и тематическую направленность оригинала.

Помимо глубокого понимания идейно-тематической направленности оригинала, переводчик должен найти достаточно адекватные словесные средства для передачи образной системы переводимого им произведения и специфики языка автора.»[16, c. 22]

Николай Гумилев в своей статье «Девять заповедей переводчика» указывает, что переводчику поэзии необходимо соблюдать: «1) число строк, 2) метр и размер, 3) чередованье рифм, 4) характер enjambement, 5) характер рифм, 6) характер словаря, 7) тип сравнений, 8) особые приемы, 9) переходы тона».[5, c. 10] Выполнение данных предписаний осуществляется уже на втором этапе работы переводчика, которому предшествует этап «долгого чтения», включающий в себя анализ концептуального содержания стихотворения, культурно-исторического и литературного контекста. Как метафорически выразился переводчик Григорий Кружков, переводчику необходимо знать не только арифметику, но и высшую математику. «Аналогом математического анализа в поэзии является мотивный анализ стихотворения. В хорошем стихотворении обязательно присутствует на меньше двух различных мотивов; их соотношением, взаимодействием и соответствующим приростом смысла определяется неповторимость, сила и красота произведения».

Научный аспект художественного перевода составляют знания самого широкого круга проблем, связанных с самим понятием художественного текста, меры художественности и границы между художественным и нехудожественным. Сюда же следует включить и знания в области сополагаемых языковых, культурных и литературных традиций, осведомленность о личности автора, о психологии литературного творчества и других важных условиях бытования художественного текста. Творческий аспект, или собственно искусство художественного перевода, складывается из личного литературного мастерства переводчика, его способностей, психологической готовности к этому виду творчества, а также от умения предвидеть литературные потребности своего времени и отвечать на непоставленные вопросы в межлитературном и шире – в межкультурном общении.[6, c.128]

Вопрос о том, что такое “хорошо” и что такое “плохо” в художественном переводе, чрезвычайно труден. Нет, может быть, другого искусства, которое так было бы открыто для критики, как перевод. В обыденном сознании все предельно просто: достаточно знать два языка, положить текст подлинника справа, а текст перевода слева и водить пальцем от одного текста к другому — и основа для критики готова. Между тем давным-давно уже ясно, что даже на микроуровне совпадение языковых или семантических элементов — не более чем одно из возможных решений и ни в коем случае не закономерность. Все попытки точно измерить и оценить качество художественного перевода остаются, в сущности, на том же примитивном уровне понимания проблемы. Подлинная научность переводческой критики должна опираться на признание того факта, что в системе аксиологических координат любого искусства — в том числе искусства слова, в том числе искусства художественного перевода — точные измерения возможны только на самом низшем, предварительном этапе критической оценки. И любая критическая оценка может быть опровергнута другой критической оценкой, так же как и любой перевод может быть “опровергнут” другим, более совершенным переводом, и даже не обязательно более совершенным, а просто — другим. Причем огромную роль играет художественная сила литературного произведения (в том числе и перевода), не поддающаяся количественному исчислению и сопротивляющаяся любой формализации.[18]

Таким образом, имеют право на существования различные переводы одного и того же поэтического текста. Главным критерием адекватности поэтического перевода является эстетическое воздействие перевода на читателя. Переводчики по-разному решают задачу воспроизведения текста в другом культурном пространстве и, сравнивая несколько вариантов перевода, можно расширить свое понимание текста оригинала. Далее мы сравним три варианта перевода стихотворения Роберта Фроста “Comein”, проанализировав интерпретационную позицию и способы передачи содержания и структуры стихотворения. Но поскольку каждое стихотворение нужно рассматривать в контексте всей поэзии автора, сначала обратимся к обзору отличительных черт поэзии Роберта Фроста.

Поэзия Фроста стояла в стороне от творчества главных поэтов-современников – Элиота, Паунда, Стивенса. Его поэтика была далека от поэтики модернизма. Многие читатели в Америке считали Фроста автором простых, реалистичных стихов о сельской жизни и жителях. Но лучшие его стихи сочетают глубину и сложность метафизики с красотой и правдой откровения, становятся “мгновениями истины и гармонии на фоне хаоса”.

Признанным достижением поэзии Фроста является отражение интонаций и ритмов живой речи. В этом он продолжает традицию Вордсворта, утверждавшего, что поэт – это всего лишь обычный человек, который говорит с обычными людьми. Следует отметить, что в стихах фроста эта натуральность поэтической дикции достигается не с помощью свободного стиха или механического добавления и опущения слогов. Более того, как отмечал поэт, для него писать свободным стихом – то же самое, что играть в теннис без сетки. Дать ключ к естественности звучания стиха Фроста может его теория о «звучании смысла».

В письме Джону Т. Бартлету (4 июля 1913 г.) Фрост пишет: «Лучший способ испытать абстрактное звучание смысла – это слушать голоса за закрытой дверью, из-за которой некоторые слова до тебя не долетают, но по тону голоса можно понять, о чем говорят люди… Это и есть абстрактная живая речь. Это чистый звук – чистая форма. Тот, кого это занимает больше, чем сам предмет речи, является художником… А тот, кто хочет стать поэтом, должен научиться мастерски укладывать звучание смысла с его неупорядоченным ритмом в строку стихотворного размера.»[22] На регулярное повторение ударений стихотворного размера накладываются акценты, которые определяются смыслом фразы. Причем эти смысловые акценты и интонационные ходы узнаваемы всеми носителями языка. Также тон голоса, с которым произносится слово, расширяет его коннотативное и денотативное значение. Как говорил Фрост, лексикон ругательств достаточно ограничен, хотя с их помощью люди выражают бесконечное число оттенков значений, которые зависят лишь от тона и ситуации. Любимым примером Фроста было многообразие смыслов, которые может выражать междометие «О!»:

«Возьмем, например, междометие «О!». В стихах американских поэтов оно произносится практически всегда одним и тем же возвышенным тоном, выражающим восхищение: «О душа!», «О холмы!» — «О что-угодно!» Обычно поэты так пишут. Но подумайте только, насколько «О!» богато другими значениями: презрительное «о», заинтересованное «о», удивленное «о», сомневающееся «о»…»(Robert Frost, » A Visit in Franconia,» Interviews with Robert Frost, p. 13. — переводнаш)

В переводе, конечно, невозможно сохранить интонационные оттенки речи, присущие жителям Новой Англии, поскольку мы переносим текст в другое языковое пространство, однако в переводе можно добиться естественности звучания русской речи. Приведем примеры подобного удачного перевода. Первый пример — финальные строки стихотворения Фроста «Домашние похороны» («Homeburial»), которое по силе экспрессии и мастерству построения диалога напоминает греческую трагедию:

oh, you think the talk is all. I must go —

Somewhere out of this house. How can I make you -«

«If — you — do!» She was opening the door wider.

«Where do you mean to go? First tell me that.

I’ll follow and bring you back by force. I [will]! -«

— Эх ты… В словах ли дело? Я пошла —

Я не могу быть здесь. Когда б ты понял…

— Раз так — ступай! — Она открыла дверь. —

Куда ты собралась? Скажи! Постой!

Я силой возвращу тебя. Силком!

(Перевод Андрея Сергеева)

Следущий пример, отрывок из достаточно вольного перевода Геннадия Шульпякова стихотворения Фроста «Тысяча воротничков» («AHundredCollars», в котором передается речь простоватого и добродушого героя стихотворения:

«Oh,

Because I want their dollar. I don’t want

Anything they’ve not got. I never dun.

I’m there, and they can pay me if they like.

I go nowhere on purpose: I happen by.

Да бросьте!

Неужели я последний доллар выну

Из ихнего кармана? Ведь не хочешь –

Так не плати. А я – я ехал мимо

И заглянул к ним как бы между делом.

(Перевод Генадия Шульпякова)

Для понимания и адекватного перевода стихов Фроста очень важно уловить его особый поэтический тон. Как отметил Иосиф Бродский: «Главная трудность перевода с английского на русский: отсутствие культурной подготовки читателя. Например, то, что в английском языке называется «недоговоренностью», можно восстановить и по-русски. Но русский читатель не в состоянии оценить эту недоговоренность по достоинству. По одной простой причине — он не воспитан в культуре недоговоренности. Он не воспитан в культуре сдержанности, глуховатой иронии».[2]

Перевод стихотворений Фроста представляет особые трудности в силу их внешней простоты, отсутствия ярких метафор, эффектных формальных приёмов. Уистан Оден в своем эссе о Роберте Фросте пишет: «Фрост редко использует метафоры. В его поэзии (если взять ее целиком, со всеми литературными и историческими аллюзиями) нет ничего такого, что было бы непонятно подростку. Поэтический голос Фроста – голос умудренного разума: он отчетлив и трезв»[13]. Созвучно мнению Одена и замечание Бродского: «Фрост, в отличие от русских поэтов, никогда не выплескивает себя на рояль»[2].

Стоическое отношение к жизни, глуховатая ирония, колоссальная сдержанность – эти черты поэзии Фроста часто оставались не отраженными в переводах, авторы которых оказались под влиянием стереотипного образа Роберта Фроста как национального поэта, добродушного фермера-янки.

Таким образом, отличительными особенностями поэзии Фроста, которые нужно учитывать при переводе, является естественность интонаций живой речи и характерный сдержанный тон. Также следует принимать во внимание культурный контекст и своеобразие мироощущения поэта.

художественный перевод поэзия фрост

Проведем сопоставительный анализ стихотворения Роберта Фроста “Comein” в переводах А. Сергеева, Г. Кружкова и И. Кашкина. Таким образом, мы на практике постараемся показать моменты, связанные с трудностями, возникающими при переводе, и проанализировать различные переводческие решения.

На первом этапе анализа рассмотрим концептульно-содержательную сторону стихотворения. Для начала представим подстрочный перевод стихотворения.

На первый взгляд это обыкновенное стихотворение о природе: поэт, прогуливаясь вечером, подошел к лесу и услышал, как поет дрозд. С закатом солнца пути поэта и дрозда расходятся: дрозд остается петь в темном лесу, а поэт поворачивает прочь от мрачного леса, как будто между прочим заявляя, что на самом деле он вышел посмотреть на звезды. Более внимательное прочтение показывает, что стихотворение несет символический смысл, затрагивая тему жизни и смерти. Лес у Фроста – символ первозданного ужаса, также возникает явная ассоциация с laselvaoscuraДанте, которая подтверждается в последней строфе упоминанием о звездах. Таким образом, в свете ассоциаций с «Божественной комедией» мотив смерти и загробной жизни становится еще более явным. И призыв «Войди!» фактически означает призыв войти в царство смерти. Согласно Иосифу Бродскому, впечатление усиливается и стихотворным размером, который соответствует строю баллад, а баллады обычно повествуют о крови и возмездии. Дрозд символизирует певца, поэта, что подтверждается перекличкой с дроздом из известного стихотворения Томаса Харди «Дрозд в сумерках».

В том, как в последней строфе Фрост переворачивает тему стихотворения с ног на голову, во многом и заключается очарование его поэзии: в конце стихотворения он заявляет, что на самом деле он просто вышел посмотреть на звезды и настроен весьма жизнерадостно. Тогда зачем он написал целое стихотворение о другом? Читатель вполне готов принять обманный маневр Фроста за чистую монету, на чем и строится репутация Фроста как добродушного поэта-фермера. Как пишет Иосиф Бродский в эссе о Роберте Фросте “Скорбь и разум”: «если вы захотите прочесть «Войди!» как стихотворение о природе, извольте. Хотя я предлагаю, чтобы вы подольше задержались на заглавии. Двадцать строчек стихотворения составляют, в сущности, перевод заглавия. И, боюсь, в этом переводе «войди» означает «умри»».[2]

Обратимся теперь к анализу ритмической организации стихотворения. Стихотворение написано дольником — размером, метрический ряд которого состоит из ударных слогов, между которыми может стоять либо один, либо два безударных слога. Особенностью музыки стиха является чередование трехударного и двухударного дольника, причем таким образом через ритмическую сторону стиха подчеркиваются контрасты в содержании. Первая строка представляет собой правильный анапест, далее число безударных слогов между ударными варьируется. В стихотворении 4 строфы по 4 строчки, в которых с помощью мужской рифмы рифмуются вторая и четвертая строки, что соответствует схеме рифмовки, используемой в балладе. Также сходство с балладой стихотворению придает чередование трехударного и двухударного стихотворного размера, с той лишь разницей, что в балладе чередуется четырехстопный и трехстопный размер. Проанализируем, насколько переводчиком удалось сохранить ритмическую организацию стиха. Цифрами обозначим количество безударных слогов, знаком “ = ” ритмические ударения:

Сергеев сохраняет рифмовку и количество ударных слогов в строке, в его переводе мы также наблюдаем чередование трехударного и двухударного дольника. Тем самым Сергеев сохраняет «перебивы» ритма и созвучность размера строю баллад, что на наш взгляд является важным, поскольку у Фроста ритм и размер стиха несут особую нагрузку, подчеркивая смысловую сторону стихотворения. Иногда Фрост специально изменяет стихотворный размер для усиления эффекта фразы.

Перевод Кружкова сохраняет схему рифмовки оригинала, но стихотворный размер изменен: Кружков использует идеальный анапест с чередованием трехстопных и двухстопных строк. Однако, как отмечал сам Фрост, идеально правильный размер обладает некоторой монотонностью. Таким образом, музыкальная организация перевода Кружкова отличается от оригинала, но чередование трехударного и двухударного размера сохраняется.

В переводе Кашкина, ритмическая организация значительно отличается от подлинника: в переводе в каждой строфе три ударных слога, количество безударных слогов варьируется и чередование трехударного и двухударного размера не сохранено.

Таким образом, по ритмической организации стихотворения перевод Сергеева наиболее близок тексту оригинала.

Проанализируем переводы стихотворения на лексическом уровне, насколько они соответствуют идейно-концептуальному содержанию стихотворения. Для этого составим таблицу лексико-семантических соответствий в тексте оригинала и текстах переводов и проанализируем стилистические и коннотативные оттенки выбранных переводчиками эквивалентов:

В толковом словаре русского языка слово «опушка» объясняется как «край леса», однако при выборе данного соответствия теряется атмосфера, создаваемая строкой Фроста. В русском языке слово «опушка» не вызывает никаких негативных ассоциаций, к тому же оно созвучно словам с уменьшительно-ласкательными суффиксами. В то время как в строке Фроста большое значение уделяется слову «край», выделенному цезурой. При выборе слова «опушка» образ человека, стоящего на краю, подводящего итог жизни, не возникает. Также слово «лес» является символом в поэзии Фроста и ведет за собой ряд параллелей с другими его стихотворениями и «Божественной комедией», поэтому важно его сохранить. Сергеев опускает слово «edge», хотя потом компенсирует его добавлением «лесной провал». Кружков и Кашкин выбирая слово «опушка», которое не заставляет читателя насторожиться в предчувствии темы жизни и смерти.

Игривое междометие «hark!», взятое как будто из детского стихотворения или считалки, передается Кашкиным слишком высокопарно. «Тише, сердце, внемли!» звучит возвышенно, причем без всякой иронии, что не соответствует тону Фроста. У Кружкова «Слышу – песня дрозда!» звучит нейтрально, и удивление передается с помощью пунктуации, Сергеев передает удивления восклицанием «да как!».

Антитеза inside-outside проецируется на внутреннее состояние героя, поэтому особенно важно передать контраст между «dark» и «dusk». На наш взгляд, наиболее удачен вариант Сергеева «сумрак» — «мрак», эти два слова близки по звучанию, как и «dark» и «dusk» в оригинале, и из-за перехода ударения с корня не воспринимаются как однокоренные. Кружков выбирает эквивалент сумрак-темнота, а Кашкин значительно сгущает краски: «светло» — «весь мрак земли».

В слове «пичуга» Сергеев добавляет оттенок добродушного сочувствия по отношению к дрозду, Кашкин и Кружков сохраняют нейтральный вариант «птица».

Особую трудность составляет перевод словосочетания sleightofwing, образованного по аналогии с «sleight of hand», что означает «ловкость рук», «ловкий трюк», «уловка». О какой такой уловке говорит Фрост? Если толковать лес как laselvaoscura Данте, то это уловка – попытка перед смертью изменить свою участь, tobettertheperchforthenight – улучшить свой удел в загробной жизни. Кружков сохраняет слово «крыло», но использует его в другом контексте для усиление темноты леса– в лесу настолько темно, что птица не может даже разглядеть перья крыла. «Примащиваясь на ночлег» и «половчей усесться на ветке» передает состояние поиска, но звучит не так элегантно, как у Фроста. Последней уловкой птицы перед наступлением ночи становится ее песня.

Третья строфа в стихотворении Фроста построена так, что в ней, по мнению Иосифа Бродского, мы буквально слышим эту предзакатную песню дрозда (цезура после thelast, после ofthelight, после ofthesun), суть которой отсрочить окончательное наступление тьмы, продлить мгновение. Строфа в переводе Андреева также насыщена цезурами и включает в себя перенос строки на союзе «когда», создавая похожую страстную интонацию последней песни. Кружков не акцентирует внимание на песне дрозда, а добавляеет метафору «день потух за холмом» (хотя холма в исходном тексте не было) и сосредоточивается на свойстве лучей солнца («light») согревать. В переводе Кашкина находим вновь слишком высокопарное «яркий закат заронил», что противоречит сдержанному тону Фроста, у которого мы находим лишь строгое противопоставление lived-died, а также Кашкин вводит добавление «надо только поглубже вздохнуть». Возможно такое расхождение с текстом оригинала вызвано своеобразием интерпретации переводчиков, а может сыграло роль то, что переводя стихи «приходится выбирать между рифмой и разумом», как заметил Владимир Набоков.

Единственная (но очень четкая) метафора в стихотворении «pillareddark» передается у Сергеева дословно – «колонный мрак», по-русски не совсем понятно о чем речь. Деревья в темном лесу сравниваются у Фроста с колоннами собора, еще раз напоминая об основном мотиве стихотворения – теме жизни и смерти. У Кашкина «pillared» опущено, Кружков трансформирует «pillareddark» в «между мрачных колонн».

Для передачи значения продолжающейся песни дрозда Сергеев использует эллипсис «дрозд не иссяк», опуская слово «песня». Кружков находит в русском языке соответствие, обозначающее песню дрозда – посвист. Кашкин употребляет возвышенное «песнь».

«Lament» передано у Андреева как скорбь, образуя аллитерацию «скорбь и мрак». Вариант Кружкова «печаль» несет немного другой оттенок смысла, чем «lament». Кашкин интерпретирует темноту леса (=загробную жизнь) как «покой».

Последняя строфа особенно интересно своей игрой смысловых тонов. Строка “I would
not come in” выражает оттенок сомнения, предположительности. (Сравним с Iwill
notcomein). Следующая строка звучит запальчиво и категорично, и могла бы быть декларацией самоуверенности и звучать как вызов, если бы не последующая «andIhadn’tbeen”, которая сводит всю дерзость заявления на нет. В переводе Кашкина последняя строфа звучит категорично («Нет, не войду
я туда» «Даже если б позвали меня»), а добавление слова «еще» («А меня еще не зовут») вносит новый смысл, которого нет у Фроста. В переводе Кружкова в строке «Но никто не позвал» слышна интонация сожаления, когда у Фроста это простая констатация факта. На наш взгляд, контраст смысловых тонов наиболее удачно представлен в переводе Сергеева: «Не войду, даже если бы звали, А никто не звал».

Таким образом, перевод Андрея Сергеева, несмотря на некоторые неточности, представляется нам наиболее удачным: в нем сохранены ритмические и интонационные особенности стихотворения Фроста. На наш взгляд, переводчик смог передать сдержанный тон поэзии Фроста и найти адекватные средства для его выражения на русском языке. В переводе Григория Кружкова был изменен стихотворный размер подлинника и специфический ритм Фроста с разным количеством безударных слогов между ударными заменен правильным анапестом. Стихотворение звучит по-русски естественно, однако опущены некоторые смысловые акценты. Кашкин придал стихотворению несколько возвышенный тон, причем без всякой иронии, что не свойственно Фросту, и если перевести стихотворение обратно на английский язык, получится совершенно другое стихотворение.

Перевод стихотворения – воссоздание текста в другом культурном и временном пространстве. Сегодня расстояние между культурами сокращается, распространенным является билингвизм и полилингвизм, появляется все больше людей, которые могут оценить качество перевода. Поэтому можно сказать, в современном мире уменьшается информационная функция художественного перевода и тем самым возрастает функция творческая. Перевод поэзии Роберта Фроста остается актуальной задачей в современных условиях диалога американской и русской культур. Интерес к Роберту Фросту в Америке сегодня не угас, новые исследования открывают новые грани поэзии Фроста, что находит отклик в русской культуре. Поэзия Фроста представляет собой серьезный вызов для переводчика, и данная работа, включая в себя анализ удачных переводческих решений и изучение особенностей поэтической дикции Фроста, призвана внести вклад в существование поэзии Роберта Фроста в русской культуре.

1. Вейдле В. Эмбриология поэзии. Статьи по поэтике и теории искусства. М.: Языки славянской культуры , 2002, с. 401-413 (406)

2. Волков, С. Диалоги с Иосифом Бродским / М., Эксмо, 2004

3.Гачечиладзе, Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. – М.: «Советский писатель», 1980. – 253с.

4.Гончаренко С.Ф Поэтический перевод и перевод поэзии: константы и вариативность (http / www. linguistic.narod.ru)

5.Гумилев Николай Гумилев. Антология английской поэзии.

М., АРТ-ФЛЕКС, 2000

6.Казакова, Т. А. Художественный перевод. Теория и практика художественного перевода / Т. А. Казакова. – Спб., Инъязиздат, 2006. — 535 с.

7. Комиссаров В.Н.Теория перевода (лингвистические аспекты). – М.: «Высшая школа», 1990. – 252с.

8. Кружков, Г. Лестница перевода / Литературная газета 17 октября 2007

9. Миньяр-Белоручев, Р. К., Теория и методы перевода. – М.: Московский Лицей, 1996. – 208 с.

10. Мюллер В. К. Англо-русский словарь: 53 000 слов. – М.: Рус. яз., 1981.

11. Найда Ю.Я. К науке переводить / Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. Сборник статей. – М.: «Международные отношения»,1978.

12. Оболенская Ю. Л. Художественный перевод и межкультурные коммуникации. — М.: Высшая школа, 2006

13. Оден, У. Х. Чтение; Письмо; Эссе о литературе / Уистен Хью Оден – М., Независимая газета, 1998 – 317 с.

14. Ожегов, С. И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка, 4-е издание. М., 2002

15. Патрикеев А.Ю. Структура образа как критерий выбора замены при поэтическом переводе// Сборник научных трудов. – вып.331. – Семантика перевода. – М.:1989.

16. Солодуб, Ю П, Теория и практика художественного перевода/ Ю. П. Солодуб, Ф. Б. Альбрехт, А. Ю. Кузнецов М., Академия, 2005 — 296с

17. Тарлинская М. Г. Ритм строки и метр английского пятистопного ямба – Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза, вып 73 / М., 1973 — стр. 305-314

18. Топер, П «Перевод и литература: творческая личность переводчика»

«Вопросы литературы» 1998, №6 (http / www. magazines.russ.ru)

19. Фрост, Р. “Стихи.” (Сост. А. Зверев). — М.:Радуга, 1986

20.Фрост, Роберт, Неизбранная дорога / Роберт Фрост; (Сост. В. Л. Топоров). — СПб.: Кристалл, 2000

21. Чуковский Н. Мастерство перевода, М.: Советский писатель, 1963

22. Эткинд Е.Г. “Поэзия и перевод.” М.: “Советскийписатель”, 1983.

23. Brodsky, Joseph, Homage to Robert Frost/ Joseph Brodsky, Seamus Heaney, Derek Walcott – New York: Farrar, 1996

24. Frost, Robert Selected Poems / Robert Frost; Introd. by Ian Hamilton. — Harmondsworth: Penguin Books, 1978.

25. Galperin, I. R. NewEnglish-Russian Dictionary / Moscow 1977

26. Parini, Jay Some necessary angels / Jay Parini – New York: Colombia Univ. Press, 1997

Определение

в кембриджском словаре английского языка

givre [мужской], gelée [женский], givre…

Узнать больше

embun beku, hawa dingin, penuh embun beku…

Узнать больше

น้ำค้างแข็ง, อากาศ หนาว จัด, ปกคลุม ด้วย น้ำค้างแข็ง…

Узнать больше

sự đông giá, sương giá, phủ sương giá…

Узнать больше

embun beku, dingin beku, penuh embun beku…

Узнать больше

der Frost, überfrieren, mit Zuckerguss…

Узнать больше

escarcha, escarcha [женский род], helada [женский род]…

Узнать больше

Искусство поэзии и его перевод

Празднование Национального Месяца Поэзии NPR Возьмите…

Эмма Боумен обсуждает литературный перевод, в частности, связь медиума с поэзией.Боумен спрашивает: «Можно ли переводить стихи с одного языка на другой, не теряя смысла?» Литературный переводчик Аарон Коулман присоединяется к разговору и предлагает несколько интерпретаций «мини-стихотворений», которые слушатели NPR отметили хэштегом #NPRpoetry. Давайте подытожим несколько их вариантов и ответов, отсюда:

Можно ли переводить стихи с одного языка на другой, не теряя смысла?

Перефразируя Роберта Фроста — не совсем.«Поэзия — это то, что теряется при переводе», — часто цитируют слова американского поэта. Другими словами, смысл, который читатель извлекает из стихотворения, никогда не может быть копией замысла писателя.

Опять же, я просто перевожу.

Аарон Коулман, литературный переводчик, интерпретирует несколько мини-стихотворений, представленных NPR по хэштегу #NPRpoetry.

Но поэт и отмеченный наградами литературный переводчик Аарон Коулман говорит Мишелю Мартину из NPR, что невозможность перевода не должна мешать нам ценить искусство стиха.

Позвольте Коулману уточнить несколько стихотворений по своему выбору. Но сначала немного предыстории для наших новичков: каждую неделю в течение Месяца национальной поэзии (апрель, как его часто называют) All Things Accountred просит профессионального поэта прочитать некоторые из ваших мини-стихотворений, которые привлекли их внимание в ленте #NPRpoetry в Twitter. .

Пришла очередь Коулмана — вот как двуязычный поэт переводит произведение Кэтрин Хулсхоф: «Я ветер, толкающий вас. Я провожу свои дни, рисуя волны и прощаясь.Песни между жалюзи и белым цементом ».

Он ломает свой метод: «Мне понравилась эта небольшая вводная метафора, называющая себя ветром».

Затем в игру вступает хитрость перевода. По-испански «таймпо» означает как «время», так и «погоду». Коулман говорит: «У нас нет такой возможности для метафоры на английском языке, поэтому я использовал« дни »вместо« времени », чтобы понять погоду, а также ход времени».

Узнайте больше (и настройтесь) на NPR.

Пол Целан Переводчик | Мировая литература сегодня

«Целан как переводчик», наша огромная и удивительная работа здесь, могла бы быть полностью взята на себя блестящей книгой, сидящей рядом со мной. Но Celan als Übersetzer (1997) содержит 623 страницы на нелегком немецком языке. Для начала, вот Пол Целан среднего возраста, с книгами:

В рамках его учебы, преподавания, брака, отцовства, чтения в Германии и написания стихов переводы заняли для Целана большую часть 1950-х годов, а затем и 1960-х годов.Многие из них работали по найму, другие — в своих интересах, иногда и из любви, и из денег. Он перевел более сорока поэтов, а также документальный фильм Алена Рене « Ночь и туман » и другие материалы. Он переводил для Женевского Международного бюро труда и выполнял упражнения по переводу для студентов Высшей школы. В течение девятнадцати месяцев принудительного труда он регулярно писал стихи, а также переводил сонеты Шекспира, Верлена, Йейтса, Хаусмана, Элюара, Есенина и других. С тех пор его любимыми англоязычными поэтами были Шекспир и Дикинсон.

Шекспир

Протестуя за идиш в тринадцать лет, Пол заявил: «Даже Шекспир был переведен на этот язык!» Он начал изучать английский язык, чтобы читать Барда, пробовал переводить несколько сонетов, а в восемнадцать лет пошел смотреть пьесы, поставленные в Англии. Когда немцы вторглись в 1941 году, он, как мне сказали, читал свой Шекспир в гетто Черновиц, и в течение нескольких месяцев принудительных работ он носил с собой записную книжку с его версией сонета 57.

В этих переводах Шекспир претерпевает морское превращение во что-то богатое и странное, часто очень странное.В 79-м сонете с геноцидом и затмением в его жизни поэт / любовник уже звучит как ревностный переводчик: «А что из тебя изобретает твой поэт? Он грабит тебя и снова платит тебе». Затем сбалансированная фраза Шекспира,

. . . Он дает красоту,
И нашел ее на щеке твоей: он может позволить
Тебе не хвалить, кроме того, что в тебе живет,

всплеска с новым акцентом в версии Целана:

. . . Er kann dir Schönheit gehen:
sie stammt von dir — er raubte, abermals.
Er rühmt und preist: er tauchte in dein Leben.
[. . . Тебе он может дать красоту:
это происходит от тебя — он снова грабил.
Он будет хвалить и ценить: он окунулся в твою жизнь.]

Дополнительный толчок слов «снова ограблен» и «опустошен», удвоение «похвалы» и «награды», плюс новые перерывы в стихах Целана — все это демонстрирует притяжательную силу перевода.

Сонет: темы предательства и горечи 90-х совпадают с его душевным состоянием:

Тогда ненавидь меня, когда захочешь, — если когда-нибудь, сейчас —
Сейчас, пока мир склонен пересекать мои дела,
Mußt du mich hassen, haß mich ungesäumt ,
gesell der Welt dich zu, die mir den Weg vertritt ,
[Вы должны ненавидеть меня, ненавидите меня без промедления,
вы присоединяетесь к миру, который повторяет путь для меня,]

— если я правильно понимаю.В пятом сонете «ужасная зима» переходит на послевоенный немецкий язык. В переводе это может ударить, порезать и сломать то, что происходит. Там, где Шекспир идет почти непрерывно, стих Целана останавливается девять раз. Это избыточная интенсивность. Во второй строфе, когда английский сонет переносится в настоящее и «ведет лето к ужасной зиме», немец уже оглядывается назад: «Лето было ». Поскольку немецкое слово «время», Zeit , также может означать «напряженный», кажется, что здесь действует неуместная грамматика.Целан переделывает лето Шекспира в спонтанном вопросе и ответе: Ist Sommer? Соммерская война . Его больше нет — с выразительным прошедшим временем war и новым словом Целана Schon («Уже»). Поскольку Sommer упирается в Sommer , и их разделяет только вопросительный знак, мы слышим мгновенный диалог по времени и перевод: «. . . летом? Летом . . . »

Ибо непрекращающееся время ведет лето на
К ужасной зиме и сбивает его с толку,
Соковыводка, покрытая морозом, и похотливые листья совсем исчезли,
Красота везде заснежена и пустота:
Ist Sommer? Летняя война.Schon führt die Zeit
den Wintern und Verfinsterungen entgegen.
Laub grünte, Saft stieg. . . Einstmals. Überschneit
die Schönheit. Und Entblösstes Allerwegen.
[Это лето? Летом было . Уже время
приводит к зимам и потемнениям.
Лист зелёный, сок розовый. . . В прошлом. Заснеженный
— это красота. И везде пустота.]

Целан отбрасывает и добавляет слова, отклоняет и изменяет форму фраз, изменяет время, числа и знаки препинания.

Эмили Дикинсон

В другом духе Целан действительно может ответить точным и ясным переводом. Спустя столетие после Эмили Дикинсон он разделил ее одинокое, сбитое с толку духовное стремление и ее чувство, что смерть живет рядом, а стихи говорят правду, если что-то может. Вот лирика, ритм и плотность которой перекликается с Целаном, и еще немного.

Опусти решетку, о Смерть —
Приходят усталые стаи
Чье блеяние перестает повторяться
Чье блуждание завершено —
Fort mit der Schranke, Tod!
Die Herde kommt, es kommt,
wer blökte und nun nimmer blökt,
wer nicht mehr wandert, kommt.
[Долой штангу, Смерть!
Стадо входит, они приходят
, которые блеют и теперь никогда не блеют,
, которые больше не блуждают, пойдем.]

Даже не зная немецкого, мы можем уловить слоги и акценты Целана: «Пусть вниз / тактов , / Oh Death -», Fort mit / der Schrank- / e, Tod! ( Schranke имеет два слога.) Затем «Шина — / d Flocks / приходит в », Die Her- / de kommt , / es kommt . ( Herde состоит из двух слогов.) В этих двух английских и немецких строках сначала шесть слогов, затем в третьей строке — восемь, а в четвертой — снова шесть. Идеальный баланс, ритм и звук.

Спустя столетие после Эмили Дикинсон, Целан разделял ее одинокое, сбитое с толку духовное стремление и чувство, что смерть живет рядом, а стихи говорят правду, если что-то может.

Однако! Посмотрите на первую строчку на каждом языке. «Спусти решетку, о смерть» Дикинсона начинается с этого отчаянного желания. Линия Целана — тупая команда. Его Fort mit der Schranke не говорит: «Подведи. . . Но «прочь. . . » или «В гостях со штангой». И нежное, похожее на псалом, «О Смерть …» Эмили выходит на грубоватом немецком языке: Tod! «Смерть!» — плюс восклицательный знак. После чего мы слышим третий коммт Целана!

Вторая строфа Дикинсона открывается нежно, повествуя о смерти.На этот раз ее переводчик находит эквивалент, чистое сходство:

Твоя самая тихая ночь
Dein ist die stillste Nacht

Нет необходимости изобретать заново то, что происходит в оригинале. Каждое слово родственно, связано: «Thine» = Dein , «is» = ist , «the» = die , «stillest» = stillste , «night» = Nacht . Нам должно повезти. Хотя стихи Дикинсона прекрасны, это не помешало Целану переводить снова и снова в соответствии с его аксиомой: «В стихотворении, что на самом деле происходит !»

Твоя самая тихая ночь,
Твоя самая безопасная стада:
Ты слишком близок, чтобы искать тебя,
Слишком нежна, чтобы о ней говорить.
Dein ist die stillste Nacht,
der sichre Pferch ist dein.
Zu nah bist du, um noch gesucht,
zu sanft, genannt zu sein.
[Твоя самая тихая ночь,
— твоя верная ложа.
Ты слишком близок, чтобы искать,
слишком нежен, чтобы назвать.]

С каждым родственным словом в первой строке первым могло быть английское или немецкое. Но успокаивающая параллель Дикинсона: «Твое. . . / Твое.. . »- перевёртывается Целаном, как будто перевод должен иметь обратную связь с его источником. Конечно, здесь учитывается предстоящая рифма, потому что dein Целана («твое») приближается к sein («быть»).

Что потеряно, так это странное удвоение Дикинсоном Смерти как субъекта и объекта: «Ты слишком близко, чтобы искать Тебя». Что достигается, так это задержка sein , последнего глагола Целана о бытии, который почти противодействует смерти. Еще один сюрприз ждет нас в его заключительных слогах.Смерть для него слишком нежна, чтобы ее не «рассказывали», а «называли». «Славьте имя Господа», — говорит псалмопевец. ^*

Роберт Фрост

Целан перевел более сорока поэтов с французского, румынского, русского, английского (британского и американского), итальянского, португальского, иврита. Однажды он предпринял щедрую попытку в фильме Роберта Фроста «Остановка у леса снежным вечером», в котором его лошадь останавливается в «самый темный вечер в году». Его переплетенная рифма и ясный четырехтактный ритм не переносятся, но наблюдайте.

Чтобы выявить странные ходы Целана, посмотрим его последние строчки. «Легкий ветер и пушистые хлопья» перемещаются легко, приятно через ударение или ударение через каждые два слога: « ea- / sy wind / и down- / y flake ». Ниже оригинальная фраза Фроста, затем перевод Целана, помещенный над странным дословным обратным переводом версии Целана.

Легкого ветра и пушистых хлопьев
doch, dies noch: leichten Wind, die Flocken, erdwärts, dicht
[еще и это тоже: легкий ветер, снежинки, на землю, толстые]

Этот еврейский поэт-выживший Пауль Целан, родители которого погибли украинской зимой 1943 года, извлекает девять слов из строки из шести слов.Между тем, он превращает «пушистый», что на самом деле означает «пушистый», в «земной», erdwärts . Неужели он действительно думает, что «вниз» сметает пуховая хлопья? Возможно. Или он вытаскивает мрачный немецкий каламбур из «пушистых» хлопьев? Попытка дома. Но жесткий перевод требует радикальных ответов.

Известные две последние двойные строчки Фроста:

И миль, чтобы пройти, прежде чем я усну,
И миль, чтобы пройти, прежде чем я усну.
Und Meilen, Meilen noch vorm Schlaf.
Und Meilen Wegs noch bis zum Schlaf.
[И миль, миль еще до сна.
И миль дороги еще до сна.]

Что стало с «Я» говорящего? Многие задавались вопросом, воплощает ли повторение Фроста желание смерти или его противоположность, или сонливость. Возможно, для большего интереса Целан повторяет «мили, мили», затем меняет «до» на «до», откладывая сон на некоторое время.

Осип Мандельштам

«Я считаю перевод Мандельштама на немецкий язык такой же важной задачей, как и мои собственные стихи.Откуда молодой Пауль Антшель — позже Целан — знал русский язык и уважал поэта, уничтоженного при Иосифе Сталине? Он родился в 1920 году в городе Черновиц, который стал частью Румынии после распада Австро-Венгрии в 1918 году. После пакта Гитлера-Сталина и начала войны в сентябре 1939 года Румыния была передана СССР, а в 1940 году — российские войска. занял Черновиц. Это затрудняло исследования Павла: «Теперь я троцкист», — сказал он. Однако советская оккупация помогла ему владеть русским языком. Учитель читал стихи «не-человека» Осипа Мандельштама, а друг вспоминает, как Павел в 1941 году уже читал Война и мир в оригинале.

Целан всю жизнь покупал работы Мандельштама. В 1958 году он взял на себя обязательство быть «тайным адресатом» своего русского предшественника и перевел элегию, написанную в 1916 году после похорон матери Мандельштама. Начинается русское стихотворение, потом Целан переводит:

[Эта ночь не поправима,
но с вами еще есть свет.
У ворот Иерусалима
взошло черное солнце.]
Diese Nacht: nicht gutzumachen,
bei euch: Licht, trotzdem.
Sonnen, Schwarz, dir sich entfachen
vor Jerusalem.
[Этой ночью: не поправиться,
с вами: тем не менее, свет.
Солнца черные, зажигающие
перед Иерусалимом.]

В этих трех строфах я предлагаю (1) русскую редакцию различных опубликованных переводчиков; (2) Немецкая версия Целана; (3) мой перевод Целана.

С двоеточием после слова «Этой ночью», нарушающим первоначальную часть стихотворения, Целан берет на себя элегию Мандельштама.Через разрыв в его немецкой линии — ночь, когда увезли его собственную мать; nicht gutzumachen («не исправлять») опровергает послевоенную Германию Wiedergutmachung («снова исправлять»), репарации, недавно согласованные для оставшихся в живых евреев.

Целан не мог двигаться без преобразования Мандельштама. Тем не менее, он все равно будет уважать русскую строфу с 4/3/4/3 долей: Sonn en, Schwarz , die sich ent fach en / vor Je ru са лем . Тупой trotzdem («тем не менее») рифмуется с Иерусалим . Затем, поменяв местами последние две строчки Мандельштама, Целан сразу переходит от «Света, тем не менее» к «Солнца, черные» (от русского «черные солнца»). А затем Sonnen, Schwarz немного отличается от оригинала. Тем не менее, умножая «Солнца» и придавая «черному» статус настоящего, а не прошедшего времени, Целан превращает символ в постоянное присутствие. Или назовите это вероучением. «Могу я даже здесь сразу сказать, что Осип Мандельштам ближе всего моему сердцу?»

Немцы убили Мандельштама? Так сначала подумал Целан.Позже он понял, что смерть, преследуемая Иосифом Сталиным, произошла в конце декабря 1938 года в пересыльном лагере в возрасте сорока семи лет.

Еще переводя его, Целан также создал семидесятичетырехстрочный рассказ на немецком языке «Все по-другому»:

имя Осип подходит к вам, вы ему говорите
то, что он уже знает, он берет это, он снимает с вас руками,
вы снимаете руку с его плеча, правую, левую,
вы застегиваете свою на их месте.

В то же время, когда Целан обучал Райнера Марии Рильке, он все еще покупал новые издания Мандельштама в 1969 году. Более того, поскольку mandel само по себе означает «миндаль», Целан включил его в свое стихотворение Mandelnde , «Миндальный». И как раз перед тем, как заявить о своем последнем откровении: «Я пришел к вам в Израиль, потому что мне это было нужно», он вырезал статью из Paris Le Monde о Мандельштаме, этом «забытом русском поэте», которого «очень хорошо передал Поль Целан.Так хорошо воспроизведенный, Целан посвятил свой Die Niemandsrose , «Ничья роза»: «В память об Осипе Мандельштаме».

Это переводчик отрицает их молчание и обращается к своей матери. Голос Целана замедляется при чтении этих немецких строк и почти задыхается от Mutter .

Неизбежно, элегия Мандельштама 1916 года для его матери становится предметом обвинения в собственной потере его переводчика. Там, где начинается заключительная строфа русского стихотворения, ясно слышно,

И над моей матерью раздалось
голосов израильтян,

Первый слог Целана делает израильтян евреями, какими он их знает, а затем добавляет что-то новое:

Judenstimmen, die nicht schwiegen,
Mutter, wie es schallt.
[Еврейские голоса, не замолчали,
Мать, они раздаются.]

Это переводчик отрицает их молчание и обращается к своей матери. Голос Целана замедляется при чтении этих немецких строк и почти задыхается от Mutter .

Целан принял Осипа Мандельштама в качестве кровного брата и переводчика. Часто эти версии могут быть его собственным стихом.

В 1958 году, когда он переводил русские стихи Мандельштама на немецкий язык, жена Целана, французская художница, Жизель Лестранж, сделала офорт под названием Rencontre / Begegnung (Встреча), соединив два основных европейских языка, чтобы обозначить «Встреча.Ее острые осколки разлетаются по диагонали, векторы встречаются и пронзают друг друга. Также более поздняя гравюра: Écho d’une terre / Echo einer Erde (Эхо Земли).

Когда дело доходит до Пола Целана, то, что он знает и говорит, вызывает у нас волнение. Либо Шекспир блестяще переведен Целаном, либо Целан блестяще создает свои уникальные стихи.

Стэнфордский университет

^* Якорь принес 1 доллар.45 книги 1959 года, Избранные стихотворения и письма Эмили Дикинсон, , которые купил Целан. Я тоже.

Решения

LanguageLine получают награду лидера рынка Frost & Sullivan 2020 за инвестиции в технологии и высококачественные языковые услуги

Индустрия языковых услуг проникла во все аспекты социальной и экономической жизни. LanguageLine может соединить своих клиентов с командой из более чем 11 000 переводчиков по запросу через аудио или видео за 30 секунд или меньше. Компания также назначает устных переводчиков для личной встречи по всей Северной Америке, а также переводит и локализует письменный контент для десятков средств массовой информации.LanguageLine предоставляет эти услуги на более чем 240 языках, при этом поддержка предоставляется 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Ее более чем 28 000 клиентов охватывают здравоохранение, правительство и предприятия, в том числе большинство из списка Fortune 500. В прошлом году компания провела более 40 миллионов взаимодействий.

«LanguageLine Solutions удостоена этой престижной награды за убедительную стратегию линейки продуктов, финансовые показатели, репутацию бренда и лидерство на рынке», — сказал главный аналитик Майкл ДеСаллес.«LanguageLine удалось добиться феноменального роста, в то же время обеспечивая беспрецедентное качество. Компания продолжает оценивать и совершенствовать свои процессы набора, найма и обучения лингвистов».

LanguageLine предлагает доступ к языку одним касанием, где и когда это необходимо. Многомиллионные инвестиции LanguageLine в собственную облачную техническую платформу Olympus позволили компании удовлетворить потребности клиентов в новых решениях для доступа к языкам сегодня и в далеком будущем.

«В отличие от конкурентов, LanguageLine предлагает 360-градусный языковой доступ благодаря значительным инвестициям в людей, процессы и технологии, а также приверженности принципам Lean Six Sigma», — сказал ДеСаллес. «Диверсификация доходов LanguageLine и сильное удержание клиентов демонстрируют стабильную бизнес-модель, которая готова доминировать на быстро развивающемся рынке».

Frost & Sullivan Best Practices Awards присуждается компаниям на различных региональных и глобальных рынках за демонстрацию выдающихся достижений и превосходных результатов в таких областях, как лидерство, технологические инновации, обслуживание клиентов и разработка стратегических продуктов.Отраслевые аналитики сравнивают участников рынка и измеряют производительность с помощью глубинных интервью, анализа и обширных вторичных исследований для выявления передовых практик в отрасли.

О компании LanguageLine Solutions

LanguageLine Solutions является мировым лидером в области инновационных решений для языкового доступа с 1982 года. Компания устанавливает глобальный стандарт для устного перевода по телефону, видео и на месте, а также перевода, локализации, тестирования и обучение двуязычного персонала и переводчиков.LanguageLine доверяют более 28 000 клиентов, что позволяет общаться с сообществами, не владеющими английским языком, глухими и слабослышащими. LanguageLine обеспечивает самый быстрый и надежный доступ к более чем 11 000 профессиональных лингвистов, говорящих на более чем 240 языках — 24 часа в сутки, семь дней в неделю, 365 дней в году.

Посетите https://www.languageline.com/company/who-we-are для получения дополнительной информации.

О Frost & Sullivan

Frost & Sullivan, компания Growth Partnership, сотрудничает с клиентами, чтобы использовать дальновидные инновации, направленные на решение глобальных проблем и связанных с ними возможностей роста, которые будут либо улучшать, либо разрушать сегодняшних участников рынка.Более 50 лет Frost & Sullivan разрабатывает стратегии роста для глобальной 1000 компаний, развивающихся предприятий, государственного сектора и инвестиционного сообщества. Свяжитесь с нами: Начать обсуждение .

Контактное лицо:

Линдси Уитакер
P: +1 (210) 477-8457
E: [электронная почта защищена]

ИСТОЧНИК Frost & Sullivan

Ссылки по теме

http://www.frost.com

Пламя и лед | Современная американская поэзия

Большинство читателей поэмы Роберта Фроста «Огонь и лед» согласны с мнением Лоуренса Томпсона о том, что стихотворение представляет собой чудо компактности, сигнализирующее Фросту о «новом стиле, тоне, манере [и] форме» ( Years Триумф 152).Томпсон интерпретирует «Огонь и лед» как намекающие на разрушительные силы «накала любви или страсти и холода ненависти», чувствуя, что «эти две крайности созданы так, чтобы охватить жизнь, чтобы собрать все, что может существуют между ними; все, что может быть сметено ими »( Fire and Ice 122). Но более пристальный взгляд на стихотворение показывает, что по структуре, стилю и теме «Огонь и лед» представляет собой блестящее, похожее на драгоценный камень сжатие Данте Inferno . (1) Таким образом, оно представляет собой гораздо более глубокое различие между двумя крайностями. любви и ненависти.Как и Данте, Фрост вслед за Аристотелем осуждает ненависть как нечто гораздо худшее, чем желание.

На самом очевидном, формальном уровне «Пламя и лед» состоит из девяти строк, отражающих девять кругов ада Данте. Хотя стихотворение Фроста не совсем похоже на воронку в форме ада Данте, оно действительно значительно сужается в конце, поскольку Фрост буквально разрезает пополам свой общий образец из четырех напряжений (тетраметр ямба), чтобы замкнуться на двух строках, имеющих только два напряжения в каждой (диметр ямба). Интересно, что одна строка в начале или в начале стихотворения, содержащая два ударения: «Некоторые говорят во льду», вызывает замороженное наказание, ожидающее худших грешников на узком дне ада Данте.Вдобавок, что удивительно игнорируется большинством читателей, Фрост использует модифицированную терца-риму, схему рифм, изобретенную Данте для его Божественной комедии : aba, abc, bcb.

Но именно на тематическом уровне Фрост наиболее убедительно следует за Данте, поскольку стихотворение отражает ту же систему этики, которую Данте применяет для классификации грехов и наказаний ада. Читая Inferno , читатели часто озадачиваются схемой Данте, потому что льстецы, гадалки, лицемеры, воры и даже фальшивомонетчики ставятся ниже убийц.Объяснение, которое Данте дает в песне 11, происходит от Аристотеля: грехи разума хуже грехов страсти. В «Никомаховой этике » Аристотель отмечает, что то, что отличает людей от других форм жизни, — это разум; следовательно, люди должны действовать разумно, чтобы реализовать свой максимальный потенциал, который Аристотель назвал arete — совершенством или добродетелью (17). Как католик, Данте изменяет этот принцип, добавляя, что разум — величайший дар Бога человечеству и, следовательно, его извращение или злоупотребление составляет наихудший из возможных грехов: «Но поскольку обман / является пороком, на который способен только человек, / Бог ненавидит это самое «(Ciardi 11.24-26).

Все проклятые знают, что они согрешили, но представители высших кругов, такие как плотские, обжоры, собиратели и расточители, сердитые и угрюмые (обратите внимание на аристотелевское отсутствие умеренности в этих категориях) позволяют страсти влиять на свой разум. Те, кто находится в среднем аде, такие как убийцы, поджигатели войны, самоубийцы и гомосексуалисты, проявляют эмоции в соответствии с разумом: хотя некоторые из их действий могут быть жестокими, эти грешники делают то, что думают. Но находящиеся в низшем аду — льстецы, лицемеры, воры и те, кто предал семью и страну, — обманывают.Они используют свой разум, чтобы замаскировать свои истинные намерения и таким образом исказить правильное использование, согласно Данте, самого выдающегося дара Бога людям. Те, кто находятся в девятом круге, предатели друзей, семьи и страны, заморожены во льду, что является наиболее подходящим наказанием для их ледяных сердец. Хотя логически все грешники в аду страдают от одного и того же последствия — вечной разлуки с присутствием и любовью Бога — находящиеся в нижних областях ада совершили более серьезные грехи и больше страдают. В самой бездне ада, истерзанные тремя ртами скованного льдом сатаны, лежат самые предатели всех времен: Брут, Кассий и Иуда Искариот.

«Пламя и лед» Фроста содержит тот же организационный образец. Заниженные первые две строчки: «Некоторые говорят, что мир погибнет в огне / Некоторые говорят, что наступит лед», на первый взгляд кажется, что они просто предлагают библейские и научные предсказания о конце света: апокалиптическом холокосте или новом ледниковом периоде. Однако, как образные изображения желания и ненависти, огонь и лед олицетворяют саму систему аристотелевской этики, которую Данте применяет при организации Ада: грехи разума хуже грехов страсти.Фрост связывает огонь с чувствами и помещает его на первое место или, так сказать, ближе к началу своей поэмы как меньший из двух видов греха: «Из того, что я вкусил от желаний, я придерживаюсь тех, кто предпочитает огонь. » Глаголы чувственные и, хотя и не являются прямыми аллюзиями, они напоминают персонажей из высшего ада Данте, таких как обжора Чакко Боров («попробовал»), прелюбодейные любовники Паоло и Франческа («держись») и собиратели («благосклонность»). . Вдобавок, объединяя говорящего в стихотворении с группой других («Я придерживаюсь тех, кто поддерживает огонь»), Фрост подразумевает, что это более распространенный и менее серьезный грех.

Когда Фрост говорит о ненависти, однако, вместо того, чтобы рассматривать ее как эмоцию или чувство, например гнев, он представляет ее как следствие мысли, сознательного выбора: «Я думаю, что знаю достаточно о ненависти / Чтобы сказать это для разрушения льда. / Также отлично / И хватит ». Акцент здесь, как и у Данте, делается на разуме или, лучше сказать, на извращении или неправильном использовании разума, потому что он используется не для христианской любви, а для ненависти. Интеллектуальное дистанцирование, содержащееся в повторении «Я думаю, что знаю», изменение от настоящего совершенного времени, подразумевающего прошлое действие («Я пробовал»), к настоящему времени («Я думаю, что знаю») и полному изоляция повторяющейся буквы «Т» без какой-либо ссылки на других означает, что ненависть хуже желания.Фрост подчеркивает это, делая его причиной второй смерти («Но если бы ему пришлось погибнуть дважды») по смыслу гораздо более ужасной, чем первая. Игра слов на слове «лед» в словах «дважды» и «достаточно» подчеркивает горькую холодность ненависти, а тройное повторение слова «лед» в конце стихотворения напоминает о тщетных попытках сатаны спастись — это само избиение его крылья, которые заставляют реку Коцит в девятом круге замерзнуть.

Как и Данте, Фрост использует в своем стихотворении говорящего от первого лица.В своем драматическом повествовании Данте создает персонажа по имени Данте, чтобы рассказать о своем путешествии. Хотя автор и рассказчик отличаются друг от друга (в конце концов, Данте-автор без колебаний поместил в ад персонажей, которых Данте-рассказчик жалеет), в нем есть навязчивые автобиографические подтексты, как если бы Ад служил предупреждением не только для других, но и для других. самому поэту:

На полпути нашего жизненного пути я сбился с пути
с прямой дороги и проснулся, чтобы найти себя
один в темном лесу […]. (Чарди 1.1-3)

В «Огне и льду» сила лирического «Я» также содержит автобиографический оттенок. Обманчиво небрежный, даже легкомысленный тон персонажа маскирует более глубокий, недооцененный смысл.

Будь то резкое признание Фростом своей амбициозной и неумолимой натуры или изгнание демона — что интересно, Фрост включил «Пламя и лед» в одну из «Записок благодати» в New Hampshire (1923) — мы никогда не узнает. Но моделируя свое стихотворение как по структуре, так и по теме на Данте Inferno , Фрост значительно обогатил смысл своей краткой лирики.

ПРИМЕЧАНИЕ

1. В дополнение к внутренним свидетельствам существуют косвенные свидетельства того, что Фрост был знаком с Данте Inferno . Личная библиотека Фроста, которая сейчас находится в Библиотеке Фалеса Нью-Йоркского университета, содержит четыре издания «Божественной комедии » Данте. Хотя перевод Флетчера 1931 года слишком поздно, чтобы оказать влияние (стихотворение впервые появилось в Harper в декабре 1920 года), остальные три — два поэтических перевода Лонгфелло, первоначально опубликованные в 1865 году, и прозаический перевод автора Чарльз Элиот Нортон в 1892 году, который в значительной степени полагался на популярный перевод стихов Лонгфелло, явно мог оказать влияние.Я благодарен Хелис Коффлер из библиотеки Фалес за эту информацию.

На адские муки впервые намекают в песне 3, когда Вергилий и Данте, пройдя через врата ада, слушают, как Харон увещевает души, ожидающие переправы через пятерку Ахерон. И Лонгфелло, и Нортон используют одни и те же слова «жара» и «мороз», чтобы описать неожиданную противоположность наказания, ожидающего проклятых внизу: «Я пришел, чтобы отвести тебя на другой берег, / В вечные тени жары и холода» » (Лонгфелло 3.86-87). Намного позже, и, как мне кажется, это завуалированная дань уважения Роберту Фросту, Джон Сиарди переводит эти строки как:

Я пришел провести тебя на другой берег,
в вечную тьму, в огонь и лед. (3.83-84)

РАБОТ, ПРИЗНАННЫХ

Аристотель. Никомахова этика . Пер. Мартин Оствальд. Индианаполис: издательство Bobbs-Merrill Educational Publishing, 1962.

Данте Алигьери. Божественная комедия Данте Алигьери . Пер. Джефферсон Б.Флетчер. Нью-Йорк: Macmillan, 1931.

——. Божественная комедия Данте Алигьери . Пер. Генри Уодсворт Лонгфелло. Кембридж, Массачусетс: Риверсайд, 1895.

——. Божественная комедия Данте Алигьери. Тт. 9-11 . Пер. Генри Уодсворт Лонгфелло. Полное собрание сочинений Генри Уодсворта Лонгфелло . 11 томов. Кембридж, Массачусетс: Риверсайд, 1895.

——. Божественная комедия Данте Алигьери . Пер. Чарльз Элиот Нортон.Кембридж, Массачусетс: Риверсайд, 1892.

——. Ад . Транс Джон Сиарди. Нью-Йорк: Наставник, 1954.

Мороз, Роберт. Нью-Гэмпшир: стихотворение с примечаниями и нотами благодати . Ксилография Дж. Дж. Ланкеса. Нью-Йорк: Генри Холт, 1923.

Томпсон, Лоуренс. Огонь и лед: искусство и мысль Роберта Фроста . Нью-Йорк: Генри Холт, 1942.

——. Роберт Фрост: Годы триумфа, 1915-1938 гг. . Нью-Йорк: Холт, 1970.

Можно ли перевести стихи? | WVTF

Можно ли переводить стихи с одного языка на другой без потери смысла?

Перефразируя Роберта Фроста — не совсем. «Поэзия — это то, что теряется при переводе», — часто цитируют слова американского поэта. Другими словами, смысл, который читатель извлекает из стихотворения, никогда не может быть копией замысла писателя.

Опять же, я просто перевожу.

Но поэт и отмеченный наградами литературный переводчик Аарон Коулман говорит Мишелю Мартину из NPR, что невозможность перевода не должна мешать нам ценить искусство стихов.

Позвольте Коулману дополнить несколько стихотворений по своему выбору. Но сначала немного предыстории для наших новичков: каждую неделю в течение Месяца национальной поэзии (апрель, как его часто называют), Все учтено просит профессионального поэта прочитать некоторые из ваших мини-стихотворений, которые привлекли их внимание # Лента NPRpoetry Twitter.

Пришла очередь Коулмана — вот как двуязычный поэт переводит произведение Кэтрин Хулсхоф: «Я ветер, толкающий вас. Я провожу свои дни, рисуя волны и прощаясь.Песни между оконными жалюзи и белым цементом. «

И #NPRpoetry español: Soy el viento empujandote. Paso el tiempo dibujando olas y despedidos. Canciones entre cortinas y el Cemento blanco.

— Доктор Кэтрин Хулсхофу (@) , 2016

Он ломает свой метод: «Мне понравилась эта небольшая вводная метафора, называющая себя ветром».

Затем в игру вступают хитрости перевода. По-испански «таймпо» означает как «время», так и «погоду». Коулман говорит: «У нас нет такой возможности для метафоры на английском языке, поэтому я использовал« дни »вместо« времени », чтобы понять погоду, а также время.»

Звуковой язык

Коулман делится еще одним стихотворением Лорел Катчатаг. Говоря на таких жаргонах, как» муктук «и» тутту «, можно сказать, что некоторые из ее слов — на языке инупиак ее родной Аляски — звучат незнакомо для многих:

#NPRpoetry
Dreams of
Сушеный лосось
Яйца сельди
Черный муктук
Fresh tuttu
Wild akpiqs
3000 миль
Просто инупиак в городе

— Дом в Номешаияпине ❄️ BLM (@inupiaq ) 4 апреля 2018 г.

Имеет значение?

«В этом особенность поэзии — это как слова, так и звуки», — говорит он.

При первом прослушивании: «Я просто поражен ритмом и импульсом, который она получает от смешения двух языков. А смешение языков — реальность для многих людей».

Перевод как трансформация

Хотя художественная форма при переводе теряет свою точность, целостность и красоту, Коулман утверждает, что этот процесс открывает новые возможности для анализа и, таким образом, размышления над любыми языковыми и культурными различиями.

«Я подхожу к переводу, даже зная, что это не совсем то, что есть на языке оригинала», — говорит он.

Упущения в языке, препятствующие идеальной интерпретации, в конечном итоге могут обернуться «творческой, продуктивной неудачей», — добавляет он. «Может быть, это откроет нам новый способ увидеть, что может происходить на английском и что может случиться на испанском, для меня или на любом другом языке оригинала».

Вместо этого можно преобразовать перевод. «Я думаю, что все мы хотим, чтобы переводы были процессом воспроизведения, но на самом деле это процесс трансформации», — говорит Коулман.

Наконец, Барбаре Валентине удается на английском затронуть эту тему, используя менее 140 символов:

#NPR Поэзия он спрашивает меня о моих предках / Я говорю ему / Я не могу объяснить, что означает мой родной язык Я призрак, держащий землю

— barbara valentina ☕ (@AyeValentina_) 7 апреля 2018 г.

Она обращается к недостаткам перевода, «потому что она не может сказать ему, что означает ее имя», — говорит он.«В то же время она все еще может создать что-то прекрасное на английском.« Я призрак, поддерживающий Землю »- невероятная строка для любого стихотворения».

Апрель еще не закончился. Мы все еще принимаем материалы в Twitter с хэштегом #NPRPoetry. Помните, что это не конкурс — это проект сообщества — дело не в том, чтобы выиграть или проиграть, или даже не в том, чтобы ваше стихотворение вышло в эфир. Мы хотим создать пространство, где слушатели могут делиться своими стихами и читать работы других.

Авторские права 2019 NPR.Чтобы узнать больше, посетите https://www.npr.org.

МИШЕЛЬ МАРТИН, ВЕДУЩИЙ:

А теперь пора поговорить о стихах. Апрель — месяц поэзии. И в этой программе нам нравится расширять поэзию, делая ее маленькими, то есть мы приглашаем ваши оригинальные представления стихов длиной в твит. Каждую неделю разные профессиональные поэты отбирают некоторые материалы в Твиттере, чтобы поделиться ими с нашей аудиторией.

А на этой неделе наш поэт-куратор — Аарон Коулман. Он литературный переводчик, отмеченный наградами.Он преподавал поэзию молодежи как в США, так и за рубежом. Он закончил программу творческого письма в Вашингтонском университете в Сент-Луисе и до сих пор там живет. И он сейчас с нами из Общественного радио Сент-Луиса.

Аарон Коулман, добро пожаловать. Большое вам спасибо за то, что присоединились к нам.

ААРОН КОЛЕМАН: Приятно быть здесь, Мишель. Спасибо.

МАРТИН: Итак, вы просматривали хэштег #nprpoetry в Твиттере. И у этой недели особый поворот. Вы также ищете стихи на испанском, и это здорово, потому что вы двуязычный и переводчик.Так почему бы тебе просто не заставить нас пойти? Расскажите нам о стихах, которые вам понравились.

КОЛЕМАН: Да, конечно. Вы знаете, я действительно хотел указать на одну Кэтрин Холсхольф (ph). Я сначала прочитаю его на испанском, а потом прочитаю свой перевод, что было немного сложно.

Вот оно. (Говорит по-испански). И я перевел это как ветер, толкающий тебя. Я провожу дни, рисуя волны и прощаюсь. Песни между жалюзи и белым цементом.

И вы знаете, я просто подумал, что это действительно красиво и просто.И мне понравилось это маленькое открытие, метафора называния себя ветром. Кроме того, произошли небольшие хитрости, потому что таймпо — paso el tiempo по-испански — это и время, и погода. Итак, мы знаем, что у нас нет такой возможности для метафор на английском языке, поэтому у меня было … я сделал дни вместо времени, чтобы узнать погоду, а также ход времени.

МАРТИН: Мне это нравится. Это одна из тех вещей, о которых я хотел с вами поговорить. И я хочу поговорить еще немного о том, как мы переводим стихи или как вы переводите стихи.Прежде всего, позвольте мне сыграть вас — для вас представление, которое мы получили от Лорел Катчатаг с Аляски. Вот.

LAUREL KATCHATAG: Сны о сушеном лососе, слуховых яйцах, черном мукдуке, свежем дукдук, диком укфиксе, в 3000 милях отсюда, просто инукбек в городе.

КОЛЕМАН: Вау.

МАРТИН: Я знаю, да? Я думаю, будет справедливо сказать, что некоторые слова в этом стихотворении для большинства из нас незнакомы. Имеет ли значение, чтобы оценить стихотворение?

КОЛЕМАН: Вы знаете, в этом вся суть поэзии.Это столько же слов, сколько и звуков. И поэтому, когда мы — по крайней мере, когда я сталкиваюсь с этим — а я слышу это впервые, — меня как бы поражает ритм и импульс, который она получает от смешения двух языков. А смешение языков — реальность для многих людей.

МАРТИН: Знаете, поэт Роберт Фрост однажды сказал, что поэзия — это то, что теряется при переводе. Так смиренно (смех).

КОЛМАН: О да. (Смех) Верно, верно.

МАРТИН: Действительно ли возможно переводить стихи с одного языка на другой? Вы просто должны признать, что сама вещь в переводе будет другой?

КОЛЕМАН: Да, я думаю, что вы указываете на последнее.Я имею в виду, я думаю, что все мы хотим, чтобы переводы были процессом воспроизведения, но на самом деле это процесс трансформации. И поэтому, когда я подхожу к переводу, даже зная, что это не совсем то, что есть на языке оригинала, надеюсь, это может быть творческий, продуктивный провал. Может быть, это может быть что-то, что откроет нам новый способ увидеть, что может происходить на английском и что может случиться на испанском, для меня — или на любом другом языке оригинала. Так что да, я действительно думаю, что перевод — это трансформация, а также творческий подход к ней.